Женщины и мужчины - Владимир Дараган

– Ну? – подбодрила его Наташа.

– Я хочу стать богатым, чтобы моя жена могла ездить по курортам и красивым городам!

Наташа молчала. Перепелкин почувствовал, что ему срочно надо вытереть нос. Платка в кармане не оказалось. Шмыгнув носом, он продолжил:

– А потом ей надоест путешествовать, я куплю ей большой письменный стол, вот такую лампу, как у вас, она будет сидеть за этим столом и писать книгу о своих путешествиях.

Наташа вынула носовой платок, промокнула уголки глаз и спросила:

– А когда ты разбогатеешь?

Перепелкин вздохнул.

– Я пока только цель определил. Сроки – это потом.

– Твоя цель сделать жену счастливой? А ты сам что хочешь?

– Мне ничего не надо… Я привычный к скромности.

– А как же вино, карты, женщины?

– Придется всем пожертвовать.

Наташа замолчала и стала смотреть в темное окно, за которым шелестел замерзающий дождь.

– Я не знаю, зачем это тебе сказал. Просто хотелось.

Наташа кивнула, не сводя глаз с окна. Перепелкин постоял и пошел к выходу. У двери он оглянулся. Наташа смотрела на него, не мигая.

– Ты запомни, что я сказал! Так, на всякий случай.

Наташа кивнула, и Перепелкин вышел на улицу.

Разговор с автором

– Ну ты прямо в угол себя загнал! – сказал я.

Мы сидели за столом на берегу озера под большим дубом и пили пиво. Перепелкин задумчиво смотрел на волны, которые ветер гнал к берегу.

– Ведь мужчина должен выполнять свои обещания перед любимой.

Перепелкин сделал большой глоток и тихо спросил:

– Да, конечно, а если не получится, то что? В петлю?

– Нет, в петлю – это трусость. Но надо до последнего дня стараться.

– А если любимая пошлет тебя куда подальше?

– Тогда ты свободен!

Перепелкин среагировал мгновенно:

– Но есть хитрый ход. Сделать так, чтобы тебя послали – и ты тоже свободен.

– И такое возможно. Но ты сам понимаешь, что это…

– Понимаю…

– Есть еще вариант, что женщине безразлично, что ты там наобещал.

– Да, тогда ты свободен с самого начала. Чтобы ты ни обещал, все это просто звуки. Как шипение пластинки.

Теперь мы замолчали оба. Ветер усилился и стало слышно, как волны разбиваются о прибрежные камни.

– Если хочешь, то можешь закончить свою историю на этом. Твой второй визит в библиотеку – это поступок. Школьник пришел к взрослой женщине!

Перепелкин молчал.

– Ну, что ты решил?

– Я еще расскажу, а ты сам решай, стоит ли об этом писать.

– Хорошо!

Ветер пригнал темную сизую тучу, и из нее стал накрапывать мелкий дождь. Мы убрали посуду со стола и пошли к машине.

Звонок

Мы ехали с Перепелкиным по узкой сельской дороге. Дождь небольшой, дворники работали вполсилы. По бокам тянулись заросли кукурузы, белые домики, обсаженные соснами, большие сараи, возле которых стояла какая-то сельхозтехника, силосные башни с красными крышами. Молчание нарушил Перепелкин. Он начал говорить так, как будто мы прервали разговор секунду назад.

– С другой стороны, такие громкие заявления на всю оставшуюся жизнь – это максимализм школьника. Как и заверения в вечной любви или трагедии из-за косого взгляда девчонки из параллельного класса. Люди постарше просто не обращают внимания на эти страсти.

– Ты думаешь, Наташа не восприняла это всерьез? Она прекрасно поняла, что ты хочешь привлечь ее внимание. А чем еще ты мог ее заинтересовать, кроме своего успеха в будущем и крепких мускулов в настоящем?

Перепелкин посопел и продолжил рассказ.

Перепелкину было плохо. Во дворе он залез в детский домик, чтобы спрятаться от дождя, и сидел там, обхватив голову руками. Он вспоминал каждое свое сказанное слово, ругал себя и стонал от бессилия что-либо изменить. Проблема была в том, что Перепелкин не знал, что ему делать дальше.

Поздно вечером позвонил Юрка.

– Слушай, а ты сердцеед, оказывается! Ты знаешь, кто мне сейчас звонил? Наташка из библиотеки! И спрашивала про тебя. В каком ты классе, где живешь, какой у тебя номер телефона.

– А откуда у нее твой номер?

– Ты разве забыл, что я пытался подбить к ней клинья? Молодая, разведенная, отдельная квартира… Я ей свой телефон прямо на библиотечной книге написал!

– Она была замужем?

– Ага, около года. Короче, поздравляю, с тебя причитается!

Юрка повесил трубку, а Перепелкин долго слушал гудки, не в силах осознать услышанное. Почему-то в руках у него был учебник по химии. Он смотрел на обложку и не мог понять, зачем ему химия в этой взрослой жизни, с которой он сегодня столкнулся.

А через два дня небо раскололось пополам, на свежевыпавшем снегу расцвели цветы, весь мусор с улиц и все невеселые мысли были унесены каким-то сумасшедшим ураганом!

Перепелкин пришел из школы, и тут раздался звонок. Перехватило дыхание у юного «волейболиста». Понял Перепелкин, кто это звонит, но как снять трубку, как сделать два шага к телефону? И что сказать: «аллё» или «слушаю»?

Перепелкин сел на пол и взял трубку.

– Это ты? – спросил он почти неслышно.

А как сказать громко, когда горло как будто перетянуто веревкой, когда нет воздуха в легких и невозможно сделать вдох, когда руки влажные и трубка того и гляди выскользнет и упадет на пол.

– Да, это я. Здравствуй.

– А я знал, что это ты звонишь…

– У тебя определитель номера?

– Нет, просто почувствовал…

– А я почувствовала, что ты пришел домой.

– Я думал о тебе и о глупостях, что наговорил.

– Ты берешь свои слова назад?

– Нет, но надо сначала сделать, а не болтать.

– Женщинам нравится, когда так болтают. Они верят, вернее, очень хотят верить.

– Ты веришь?

– Ожидание тоже бывает приятным. Я о своем Черном море думаю целый год. И это тоже радость.

– Так не каждый умеет.

– Я умею.

Перепелкин замолчал. Он никогда ни с кем так не говорил! Мысленно – да. Со многими прекрасными незнакомками, которых он встречал в метро или на улице. А тут…

– Исполнение желаний… – вдруг произнес он.

– Каких желаний? – не поняла Наташа.

– Это я так, думал о своем и ляпнул.

– А о чем ты думал?

– О том, что первый раз говорю с тобой так, как мечтал поговорить.

– Как – так?

– Ну… свободно, что ли… И не надо придумывать тему для разговора!

Наташа засмеялась. Она так хорошо засмеялась, звонко и мягко одновременно.

– Ты хорошо смеешься.

– Не сердись, это у меня просто настроение хорошее.

– Я не сержусь, я радуюсь.

– А ты знаешь, зачем я тебе звоню?

– Ты хочешь выйти за меня замуж?

– Нет, не угадал. Я хочу в это воскресенье погулять с тобой в парке Коломенское. Ты был там?

– Нет, но метро Коломенское знаю.

– Отлично, вот давай у первого вагона из центра в одиннадцать утра и встретимся!

– Хорошо!

Наташа положила трубку, и с этой секунды жизнь Перепелкина разделилась на две части: до этого звонка и после.

Перепелкин готовится

– Дааа… – сказал я. – Невероятно! Женщина узнает телефон, звонит первая, назначает свидание…

Мы выехали на скоростное шоссе, дождь усилился, и теперь дворники работали на максимальной скорости.

– Я не думал тогда, кто кому позвонил. Мне вдруг показалось, что мы знакомы уже тысячу лет. Ну да… был звонок… а как же иначе между старыми друзьями? Невозможно описать Наташкин голос. Она говорила так, как будто я ее лучший друг. Все как-то просто и обыденно.

– Но начало разговора у тебя вызвало кучу эмоций!

– Да… Но после первых ее фраз я успокоился, и стало просто радостно и хорошо.

Перепелкин был озадачен. Коломенское… не могла выбрать что-нибудь попроще?

В субботу он поехал на Калининский проспект, чтобы в книжном магазине полистать путеводители по Москве. Там он выяснил, что самая красивая постройка в Коломенском, храм Вознесения, была воздвигнута во времена Василия Третьего в честь рождения Ивана Грозного, а сам Иван Грозный велел построить церковь Усекновения Головы Иоанна Предтечи. Про Василия Третьего, его жену Елену Глинскую и коварных Шуйских Перепелкин прочитал в учебнике. Но про Усекновение Головы Иоанна информации нигде не было. Перепелкин спросил у родителей, отец что-то вспомнил про сына Ирода, но Перепелкин решил это не запоминать, чтобы не забыть то, что прочитал про русских царей.

Вечером он зашел к Юрке, чтобы поделиться новыми знаниями. К его удивлению, Юрка знал и про Василия Третьего, и про Шуйских, и про «смутное время». Он знал также про Иоанна Предтечу и рассказал Перепелкину эту жуткую библейскую историю.